Свиреп и грозен был хан Гирей. Никого он не щадил, никого не жалел. К трону пришел Гирей через горы трупов. Он приказал вырезать всех мальчиков своего рода, даже самых маленьких, кто был ростом не выше колеса, чтобы никто не помышлял о власти, пока он жив. Когда набеги совершал хан Гирей, земля горела, пепел оставался. Никакие мольбы и слёзы не трогали его сердце. Трепетали люди, страх бежал впереди имени хана.
— Ну и пусть бежит, — говорил он, — это хорошо, если боятся…
Какой ни есть человек, а без сердца не бывает. Пусть оно каменное, пусть железное. Постучишь в камень — камень отзовётся. Постучишь в железо — железо прозвенит. А в народе говорили — у хана Гирея нет сердца. Вместо сердца у него — комок шерсти. Постучишь в комок шерсти, — какой ответ получишь? Но приходит закат человека. Постарел некогда молодой хан, и ослабело его сердце. Однажды в гарем к старому хану привезли невольницу, маленькую худенькую девочку. Деляре её звали. Привёз её главный евнух, показал Гирею, даже зачмокал он от восхищения, расхваливая невольницу.

Деляре не согрела лаской и любовью старого хана, а всё равно полюбил её хан Гирей. И впервые за долгую жизнь свою он почувствовал, что сердце болеть может, страдать может, радоваться может, что сердце — живое. Недолго прожила Деляре. Зачахла в неволе, как нежный цветок, лишенный солнца.
На закате дней своих любить мужчине очень трудно. От этой любви сердцу всегда больно. А когда любимая уходит из жизни, сердце плачет кровью. Понял хан, как трудно бывает человеческому сердцу. Вызвал Гирей мастера иранца Омера и сказал ему:
— Сделай так, чтобы камень через века пронёс моё горе, чтобы камень заплакал, как плачет мужское сердце.
Спросил его мастер:
— Хороша была девушка?
— Что знаешь, ты о ней? — ответил хан. — Она была молода. Она была прекрасна, как солнце, изящна, как лань, кротка, как голубь, добра, как мать, нежна, как утро, ласкова, как дитя.

Долго слушал Омер и думал: как из камня сделать слезу человеческую?
— Из камня что выдавишь? — сказал он хану. — Молчит камень. Но если твоё сердце заплакало, заплачет и камень. Если есть душа в тебе, должна быть душа и в камне. Ты хочешь слезу свою на камень перенести? Хорошо, я сделаю. Камень заплачет. Он расскажет и о моём горе. О горе мастера Омера. Люди узнают, какими бывают мужские слезы. Я скажу тебе правду. Ты отнял у меня всё, чем душа была жива. Землю родную, семью, имя, честь. Моих слёз никто не видел. Я плакал кровью сердца. Теперь эти слезы увидят. Каменные слезы увидят. Это будут жгучие слёзы мужские. О твоей любви и моей жизни.
На мраморной плите вырезал Омер лепесток цветка, один, другой… А в середине цветка высек глаз человеческий, из него должна была падать на грудь камня тяжелая мужская слеза, чтобы жечь её день и ночь, не переставая, годы, века…

И еще вырезал Омер улитку — символ сомнения. Знал он, что сомнение гложет душу хана: зачем нужна была ему вся его жизнь — веселье и грусть, любовь и ненависть, все человеческие чувства? Стоит до сих пор фонтан в Бахчисарайском дворце и плачет, плачет день и ночь…
Так пронес Омер через века любовь и горе, жизнь и смерть юной Деляре, свои страдания и слёзы…