В те времена люди жили только на вершине Медведь-горы. Там стоял величественный замок. Далеко видны были его высокие башни, ещё дальше разносилась слава о его владельцах — князьях Петре и Георгии. Были они близнецами. Их мать княгиня Елена, умирая, завешала им жить в мире и с честью носить отцовские доспехи. Вечно были братья в походах, на охоте. Мало жили в замке они, а когда бывали там — от подножия и до вершины звенела гора музыкой. Моряки, которым случалось в те ночи плыть мимо Медведь-горы, пугались зарева на небе от огней костров и смоляных бочек. Жили братья дружно, в бою рядом сражались, защищая один другого. Где меч одного промахнётся, там меч другого попадёт в цель.
Много верных слуг было у молодых князей, но вернее всех служил им старый Нимфолис. Страшный вид имел он: борода зеленая, руки длинные, до колен; глаза суровые, исподлобья глядят. А ударит он палицей — сотни врагов валятся. Свистнет старый — трава к земле пригибается, море рябью подергивается. Любили князья Нимфолиса. Во всём слушались его. Прошёл не один год со дня смерти княгини Елены. Возмужали князья, красивее их по всему Черноморью никого не было. Кудри до плеч, глаза, словно угли горящие; глянут ласково, будто осчастливят навек, грозно глянут — задрожишь. Стройные, смелые, с гордым взглядом, со смелой поступью. — они были любимцами народа и грозой врагов.
Однажды в тёмную ночь пришёл к братьям старый Нимфолис и сказал им:
— Я пришел с вами проститься. Не уговаривайте меня, на то не моя воля. А на прощанье даю вам по подарку. Вы постигнете тайну живущего, узнаете, как устроен мир и из чего он состоит. Но помните: никогда не пользуйтесь этим даром с корыстной целью, для какого бы то ни было насилия, пусть он служит вам только для радости познания.

Поставил он на стол два перламутровых ларца и исчез. Бросились братья к ларцам, открыли их. Нашли в одном костяной жезл с надписью: «Подними его — и расступится море, опусти его — узнаешь обо всём, что есть в пучине», а в другом ларце — два серебряных крыла, тоже с надписью: «Привяжи их — и понесут тебя, куда захочешь, узнаешь там всё, что пожелаешь». Рады были братья волшебным подаркам, но ешё больше жаль было Нимфолиса.
Однако ничего не поделаешь. Потосковали братья и стали жить, не раз вспоминая, как приходил к ним печальный Нимфолис в свою последнюю ночь. Обрывалась тогда музыка, стихало веселье в залах замка, омрачались тоской лица братьев. Притупилась грусть, ещё интереснее зажили братья, время побежало ещё быстрей. Как задумают братья, рванётся один в голубую высь, а другой по таинственному дну моря с жезлом пойдёт, поражая морских чудовищ твёрдой рукой, которая никогда не дрожала. Изумлялись гости дивным рассказам Георгия о далеких странах, содрогались самые храбрые при виде страшных чучел Петра.
Но вот услыхали братья, что в далёком славном городе на быстрой реке есть у князя две сестры, девушки-близнецы, как и сами братья. Говорили, что сёстры — красавицы отменные, такие стройные, что когда идут, будто корабль по тихому морю плывет, такие смелые, что гордый взгляд своих голубых глаз ни перед кем не опускают.
Братьям бы прийти с миром да лаской, заслужить приветливостью любовь и уважение, показать себя во всей душевной красе, а они по-другому сделали, по-плохому. Налетели на далёкий славный город, жителей побили, сестер-красавиц силой взяли. А силой взятое — не любовью взятое. Насилие и любовь никогда не уживутся.
И хотя появились женщины в замке братьев, не изменилось в их жизни ничего. Орлы встретили орлиц! Не захотели гордые сёстры принять братьев, отвергли их любовь, которую не хотели подарить им в неволе. Дрогнули сердца братьев от боли. И захотели они любой ценой купить любовь сестёр. Чего только не делали молодые князья, чтобы заставить улыбнуться красавиц-сестёр. Они по-прежнему были холодны и молчаливы, словно камни на дне морском.

Затосковали братья. Думали в кровавых битвах забыть о девушках — не помогло: как шип железный, торчит в сердце отвергнутая любовь. Думали в попойках потушить тоску — не потушили. Перед глазами стоят красавицы, как судьи смотрят на братьев.
Говорит брат брату:
— Может быть, скажем им о наших ларцах, о жезле и крыльях? Они узнают кто мы с тобой, и допустят нас в свои сердца.
Согласился брат и добавил:
— Скажи им, мы властны подняться к самому солнцу и их поднять туда, мы можем опуститься в глубины моря и их увлечь за собой.
Так и сделал брат. Одна сестра как будто заинтересовалась.
— До самого солнца? И в самую глубь морскую? Диковинно, если правда это.
Всю ночь не спали братья. Они помнили завет Нимфолиса, который предупреждал их, чтобы не пользовались они волшебными предметами с корыстной целью. И тихо рассуждали, как отнесётся к их поступку старый слуга.
— Он нас не осудит, — сказал Георгий. — Ведь он, наверно, знает, как тяжело нам живётся и как нужна нам дружба этих женщин. Нет, не ради корысти, а ради счастья и покоя решаем мы показать то, что скрыто от глаз человеческих.
На другой день подвязал Георгий коню крылья, уселись на коня братья с сёстрами и поднялись ввысь. Не одно облако они задели, не одна молния проносилась мимо них на землю, а все выше поднимались дерзкие. К вечеру, словно гора алмазов, засветились перед ними солнечные чертоги и прянул на людей, опаляя, солнечный луч.

Раздался голос старого Нимфолиса:
— Назад!
Задрожал Георгий, побледнел в первый раз в жизни и повернул коня. Словно вихрь неслись они вниз. Дух занялся у сестёр, закрылись голубые глаза, без чувств опустил их на землю Георгий. Но очнулись они и заговорили насмешливо и дерзко:
— Не поднял нас до солнца, бежал, как трусливый заяц. Как женщина слабая, поступил. Недостойны ни ты, ни брат твой нашей любви. Вот пойдём мы в море, опустимся в пучину и опять не дойдём мы до конца, не увидим царя морского.
Передёрнуло обидой лицо Георгия, гневно глянули чёрные очи, страшно загремел его тяжёлый меч о вымощенный каменными плитами пол. Но ничего не сказал князь, гордо вышел из покоя. Затуманился Пётр. Задумался о завтрашнем дне, о жизни, которая была и которая будет, нахмурил брови...
На другой день запряг Пётр в колесницу коней и повез сестёр и брата к бурному морю. Поднял жезл, расступилась пучина, и понеслись они по дну вглубь, где дивный высился дворец. Недалеко ещё отъехали от берега, как явился к Петру незримый для красавиц Нимфолис в зеленом плаще и сказал:
— Пётр, с нечистым замыслом опустился ты в глубину. Приказываю тебе вернуться, если не хочешь погибнуть сам и погубить всех.

Ничего не ответил Пётр, хлестнул быстрых коней. Сёстры смеялись всю дорогу. И решились братья, едем дальше. Разгневался царь пучин, грянул трезубцем один раз — и убил братьев, грянул второй — и убил сестер. Но не погибли они. Всплыли их тела, соединились навеки в камне.
И люди увидели в море скалы-близнецы Адалары. Повествуют эти скалы о том, как скорбно кончаются попытки взять что-либо силой от души человеческой.